Homo Argenteus: Новейшая история. Путь в «светлое будущее»

Психология человека и современный мир

Психология человека и современный мир

Автор на протяжении всего этого сайта призывал и призывает своих читателей заниматься парапсихологическими практиками. Однако «лень человеческая раньше нас родилась». И тут ему пришла хорошая мысль в голову. Автор уже сообщал читателям, что он занимается в клубе здорового образа жизни в окружении «прекрасной половины человечества», и эта половина буквально «помешана» на своем внешнем облике. И самым главным недостатком своего облика женщины считают излишки жировой подкожной ткани. Вот автор и решил сыграть на этом обстоятельстве. Прежде всего, он рассказал им об аффирмациях (аффирмация, от лат. affirmatio — подтверждение — краткая фраза, содержащая вербальную формулу, которая при многократном повторении закрепляет требуемый образ или установку в подсознании человека), и о том, как они работают. Как автор и думал, подавляющее большинство его коллег по клубу начали придумывать для себя аффирмации по избавлению от излишков жира. Например, такую: «Жир растворяется и превращается в мышцы». Но она не работала, а если и работала, то плохо. Тогда автор объяснил им, почему она не работает. Жир, действительно, может раствориться внутри организма и превратиться там — в углеводы, но никак не в белки. Так что, выполнить подобную аффирмацию подсознание просто не в силах. А что такое углеводы? Это — концентрированная энергия человека, и больше определенного уровня концентрация углеводов подняться внутри человеческого тела не может. Чтобы жир растворялся, необходимо куда-то тратить образующую при этом энергию, например, на физические упражнения. Однако и тут все упирается в «лень человеческую». Вот тут-то и пригодились парапсихологические практики. Да, тратить огромное количество своего времени на физические упражнения, человек не может по определению, как говорится, «не хлебом единым жив человек». С другой стороны, любая женщина готова выделить из своей жизни достаточно весомый ее кусок для улучшения своего тела. Вот автор и предложил своим коллегам по клубу одну достаточно энергоемкую, но относительно непродолжительную практику. Продолжительность ее проведения составляет одну — две минуты, а энергии тратится, как после километровой пробежки. Автор хочет поделиться этой практикой и с Вами, уважаемый читатель.

Вы когда-нибудь видели йогов, которые поднимают свои тела над поверхностью земли, не опираясь на нее при этом? Думаете, сказка? Ничего подобного, этому может научиться любой человек. Для этого нужно только желание человека и многократное повторение ниже приведенного упражнения (не реже пяти — десяти раз в день). Ну и, конечно, время (год — другой). Но даже если Вы и не научитесь этому, излишки своего жира Вы наверняка растворите, и самочувствие Ваше улучшиться. Итак, сядьте в кресло, скрестив ноги по-турецки. Обопритесь руками о подлокотники кресла, и с их помощью три раза оторвите от поверхности кресла свою «пятую точку». Затем сцепите руки в кулак на груди и крепко сожмите их. Закройте глаза и обратитесь к своему подсознанию с просьбой помочь поднять тело над креслом. Произнесите про себя несколько раз следующую аффирмацию: «Жир растворяется и превращается в энергию, а энергия тратится на проведение парапсихологической практики». Теперь представьте себе, что Вы обладаете еще одной парой рук — очень сильных рук, и мысленно обопритесь ими о подлокотники кресла. Оттолкнитесь этими руками от подлокотников, сильно сжимая при этом на груди свои физические руки, выпрямите свое тело, как во время физического упражнения, проведенного до этого, а затем расслабьтесь. Повторите это мысленное отталкивание не менее трех раз. После чего, расслабьте свои руки, и медленно прокручивая, расцепите их. Торопиться не надо, а то могут возникнуть трудности при их расцеплении. Все, упражнение сделано, и Вы потратили изрядное количество своей энергии. А, стало быть, какой-то запас Вашего жира, действительно, растворился. Автор научил этому приему своих коллег по клубу, и дело активно пошло. Как сказал когда-то Г. Товстоногов: «Нет ни злых, ни добрых людей. Есть только различные точки зрения, которые иногда входят друг с другом в противоречие». Скажите, читатель, а часто Вас посещают мысли, что у Вас есть нечто такое, что является плохими качествами? Если посещают — от всей души поздравляю. По мнению Гариной, «с точки зрения психологии, если человек хороший во всем — это неестественно. И подозрительно. Во всем «хороший», «положительный» человек. Да это и не человек вовсе, а какой-то монумент самому себе.

И в этой связи хочу напомнить: это только в зеркале Вы видите себя в единственном числе. А на самом деле, в Вас живет СТОЛЬКО народу, что замучаешься считать. Не меньше сотни абсолютно разных людей. И здесь дело вот в чем. Одно из самых вредных наших заблуждений — знаете, какое? Это представление о себе как о неделимом, неизменном и во всем последовательном существе. А на самом деле, в действительности — верно обратное: однозначности и последовательности в Вас столько же, сколько соли в сахарном сиропе. Вы каждый день можете наблюдать, как часто Вы меняете свою картину мира, сменяя одно убеждение другим… одни привычки другими… одни предпочтения другими… одни мнения другими. Так же легко, как меняете одежду. Именно поэтому — да просто вспомните! — Вы так по-разному относитесь к тому, что наполняет Ваши дни. Порой жизнь Вам видится каким-то застоявшимся болотом, а временами в Вас звучит убеждение, что жизнь — непрекращающаяся гонка. А иногда Вы убежденно думаете и говорите о том, что Ваша жизнь вполне себе счастливая. Или загадочная. Или какая? Да, я знаю, подобные скачки и шатания обычно списывают на настроение, на самочувствие, на окружение, которое по-разному себя ведет, и то радует, то, наоборот, раздражает, утомляет или до слез доводит. Но дело здесь — вообще не в этом. Не от этого у Вас такое разное отношение к тому, что составляет Вашу жизнь. И вовсе не поэтому Вы порой чувствуете (или даже физически ощущаете), что внутри Вас будто черный бес с белым ангелом бьются насмерть в тяжелом бою. Просто Вы — это огромное сообщество совершенно разных людей, которых для удобства договорились называть аспектами личности» (Гарина). Ну а автор предпочитает называть эти аспекты личности — человеческими Душами, с которыми Вы общаетесь. «И вот что примечательно. Аспекты — это в полной мере ЖИВЫЕ существа. Они живут в общем пространстве Вашей личности, и каждое существо придерживается собственного стиля жизни, имеет свои собственные движущие мотивы, зачастую отличные от стиля жизни и мотивов других «товарищей», живущих внутри Вас. А скажите, как часто Вы заглядываете в себя? Нечасто, верно? Поэтому Вы так мало себя знаете. Во всяком случае, меньше, чем следовало бы. Однако и без этого Вы, конечно, замечаете, что в Вас одновременно живут и действуют Бунтарь и мыслитель, Саботажник и эстет, Воин и безвольный слуга, Жесткий организатор и мягкий добряк, Хулиган и праведник… И прочие. Их очень-очень много, этих аспектов Вас. И каждый со своей мифологией, убеждениями, представлениями о том, что хорошо, а что недопустимо; что подходит Вам, а что нет. Нередко аспекты относятся друг к другу не самым лучшим образом. Например, есть такие, что постоянно противостоят друг другу, находятся в непримиримом противоречии — и от этого Вам порой может казаться, что внутри Вас расположено поле боя, где одни аспекты сражаются с другими.

…Ладно, это все, конечно, интересно, но гораздо интересней, когда обращаешься внутрь себя и говоришь: мол, ау! Кто там внутри? Выходите! И давайте, наконец, познакомимся. И вот это самое: такое подробное знакомство с собой — называется так: интеграция личности. И это — грандиозное открытие. Без всякого преувеличения. Интеграция личности — это великое открытие, и оно стало прорывом в науке о человеке. И все потому, что интеграция личности — т.е. объединение и примирение огромного числа ее аспектов — приводит к тому, что в человеке перестает прятаться его разносторонняя талантливость. И тогда человек, как бы назвать это удивительное явление… Целостность? Разносторонность? Уникальность? Яркость? Гениальность? Все вместе: то самое, что распознается и проявляется как Мастерство — во всем, за что Вы беретесь. Пришел один человек, а через некоторое время его встречаешь — он совсем другой. Будто какая-то волшебная пружина в нем развернулась. По внешним впечатлениям — чудо. По логическим рассуждениям — ничего странного. Ведь интеграция личности как раз на это и направлена: чтобы человеку увидеть, что каждый аспект его личности — это отдельный талант. И когда это признается, то проявляется СТОЛЬКО талантов, что хочешь, не хочешь, а становишься Мастером» (Гарина). Проведение парапсихологических практик как раз и ведет к этой самой «интеграции личности». И это — значительно больше, чем растворение жира внутри тела человека, хотя и последнее не повредит. Ну а какие именно практики использовать — дело каждого отдельного человека. «Тупое повторение» кем-то придуманных практик ни к чему хорошему не приведет, надо обязательно придумать свои личные практики. А для этого как раз и потребуются все Ваши «таланты». Автор называет «это общением с близкими ему Душами», ровно, как и свое подсознание, он называет «Душа моя». Ну а как все это назовете Вы, дело исключительно Ваше, уважаемый читатель. В любом случае, даже размышления о парапсихологических практиках значит для человека много больше, чем «простое созерцание мира». Вот к этому автор и призывает Вас, уважаемый читатель.

Как Вы думаете, что такое слово? Что это в физическом смысле? Набор звуков? Набор знаков? Да, внешне это выглядит именно так. Ну «а если пройти глубже внешнего, то там мы обнаружим, что слово, как и все на свете, — это энергия. Причем не вообще энергия, а совершенно определенная, да еще и с явными характеристиками уникальности: написанное слово — это одна энергия; произнесенное слово — другая энергия; а спетое слово — вообще особая песня. И эти характеристики уникальности проявляются во всем подряд. Малейший нюанс — и энергия слова меняет свои характеристики. «Слово может убить, а может и воскресить» — это как раз об этом: о том, что мы не просто рот открываем и не просто буквы пишем — мы, произнося слова или записывая их, манипулируем скалярными полями — разных видов  и разной мощности. Если Вам от этого ни холодно, ни жарко, потому что у Вас другие задачи в жизни, и психолингвистика Вас нисколько не интересует, то знайте хотя бы одно. Слова, которые Вы используете, — это то самое, чем лично Вы творите лично свою материальную реальность. И как раз словами (и еще мыслеформами) Вы и создаете то, что и составляет Вашу собственную жизнь. Ни одно наше слово не проходит даром, не растворяется без остатка в пространстве. Каждое — без исключений! — наше слово становится тем, что определяет/строит/изменяет нашу жизнь. Поймите меня правильно. Это не рассуждения о морали и нравственности. Это чистая физика. Любая излучаемая нами энергия несет на себе своего рода отпечаток, подобный отпечатку рисунка на подушечках наших пальцев. Это наша индивидуальная «подпись», понимаете? Ваша (и моя тоже) энергия, направленная во внешний мир, отмечена нашей подписью, и подпись эта никогда не исчезает и не стирается. И поскольку эта энергия «подписана» нами, то она легко находит обратную дорогу к нам. Вот почему все, что мы создаем — и хорошее, и не очень, — возвращается. Да, энергия возвращается прямиком к отправителю. И мы же это отлично знаем, разве нет? Многие обстоятельства, которые мы наблюдаем сейчас в своей жизни, в том числе неблагоприятные для нас обстоятельства, созданы нашими же собственными словами. Но мы порой и не замечаем того, как создаем эти обстоятельства. И даже не замечаем произносимых нами слов — они вырвались, и все. Правда, потом жалеем, что «вырвались», и тогда обреченно вздыхаем: мол, «не воробей, не поймаешь» (Гарина).

А вот и упражнение по нейтрализации негативно заряженных слов, предлагаемое все той же Гариной. Сядьте в удобную позу, сделайте несколько глубоких вдохов и плавных медленных выдохов. Глаза можете не закрывать, или прикройте их, если так удобнее. Вспомните содержание своих разговоров за последние сутки. Да, постарайтесь воспроизвести в памяти все вчерашние и сегодняшние разговоры. О чем были эти разговоры? В каком тоне? Среди всех этих разговоров выдели те, что вызвали у Вас отрицательные чувства: осуждение (себя или других), возмущение, обида, гнев, разочарование, неверие в себя, уныние… Только не надо туда погружаться снова. Вспомните эти разговоры — и все. Отстраненно. У любого человека есть такая способность: наблюдать за собой со стороны. И Вы прекрасно можете задействовать эту способность. После этого так. Оставаясь в позиции стороннего наблюдателя, бесстрастно признайте вот этот физический факт: если в Ваши слова была заложена, к примеру, обида, то, совершив работу, эти энергии вернутся к Вам, приведя в Вашу жизнь людей или обстоятельства, которые обидят Вас еще больше. Подчеркиваю: признать этот факт необходимо обязательно, но и обязательно отстранено, вообще без отношения. Просто смотрите на произнесенные Вами слова как на то, что, хотя и представляет собой потенциальную опасность, но ничего плохого не произойдет, потому что сейчас Вы этот негативный потенциал нейтрализуете. Дальше так. Мысленно перенесите себя в тот момент, где Вы произносите те самые слова, энергию которых необходимо нейтрализовать. Услышьте эти слова и одновременно представьте их в виде потока темной энергии, который Вы усилием воли останавливаете, не давая уйти от себя. Для этого: сначала заключите темную энергию в границы, а затем мысленно поместите ее внутрь шара фиолетового цвета. И смотрите, как в этом шаре, находящемся прямо перед Вами, начинается кипение, движение, бурление энергий, и как все нарастает. Вы видите там разноцветные вспышки и сполохи. Они все ярче и сильнее. И наконец, шар ярко вспыхивает фиолетовым пламенем и взрывается, превращаясь в яркое белое свечение. Мысленно отпустите это свечение в небо. Просто представьте, как оно поднимается все выше и выше, а затем тает в вышине. И это все, что необходимо, чтобы нейтрализовать произнесенные негативные слова. После этого они уже не смогут причинить Вам вреда. И прежде чем откланяться, скажу то, ради чего я сегодня приходила: слова — когда их умело подбираешь и применяешь — это очень сильные инструменты, для которых ничего невозможного нет. Например, при помощи слов (специально подобранных слов) можно совершенно свободно общаться не только с клетками биологического организма, но и с ДНК. Это убедительно доказала психолингвистика: слово — это инструмент связи  между сознанием и биологией человека. И этим все сказано. Потому что слова — это квантовый уровень. А именно на нем — все и решается. На нем определяется, какой быть биологии: больной или здоровой» (Гарина).

Можно верить Гариной и другим психологам, можно верить автору и другим парапсихологам, а можно и не верить никому, дело Ваше. Но, веруя, Вы помогаете себе, а неверие лишь загоняет Ваши проблемы (а они есть у всех, даже у вершителей) вглубь Вас самих же. И в этом случае, Вы всю свою жизнь живете вместе со всеми Вашими проблемами. И с каждым прожитым годом проблем становится все больше и больше. Как говорят одесситы, оно Вам нужно? Почему автор обращается к Вам на Вы, а не — «на ты», как это принято у психологов? Да потому, что он обращается к Вашему сознанию. А там, как мы выяснили чуть выше, целая толпа народа! И автор не знает, кто из них поймет авторский вопрос или ответ, а кто — нет. Вот он сразу ко всем вместе и обращается. Понятно и то, почему люди обращаются к своим близким «на ты», ведь они их очень хорошо знают, и потому, отлично понимают к кому лично они обращаются. По этой же причине, люди разговаривают по-разному с каждым хорошо знакомым им человеком, и отстраненно-одинаково с каждым незнакомым человеком. Не стоит забывать и то, что мы с Вами живем в материальном мире, где абсолютно жестко исполняется «Мировой закон сохранения». А стало быть, если Вы хотите изменить что-то в себе или в своей жизни, то, прежде всего, подумайте — какие именно превращения произойдут в нашем мире при исполнении Вашего желания, и что надо сделать дополнительно, чтобы эти превращения компенсировали друг друга. Будет компенсация, будут и превращения, ну а если нет, то «на нет, как известно, и суда нет». Именно на этой компенсации и основывается парапсихологический прием, представленный в самом начале этой главы. А стало быть, чем чаще Вы будете его проводить, тем быстрее будет растворяться жир внутри Вашего организма. «Если где-то нет кого-то, значит, кто-то где-то есть, только где он этот кто-то, и куда он мог залезть». Вот главный вопрос для каждого человека, который хочет «хорошо» жить в этом мире. Учитывая, что в мире живут, в той или иной мере, только такие люди, этот вопрос становится главным для всего современного человечества. Прежде чем что-то сделать, надо задать себе этот вопрос, и получить на него правильный ответ. А задав его себе и размышляя над ответом, необходимо «связаться» со своим подсознанием — с сознаниями (Душами) единого пси-поля Земли, и уже вместе с ними определить — «правильный» ответ, или нет.

А теперь, опираясь на все вышесказанное, попытаемся разобраться, что происходит с современным миром. По мнению автора, современное человечество раскололось на две примерно равные части — на неолибералов («либерастов») и на классических либералов (патриотов, здравомыслящих людей и т.п.). Причем, первые преобладают в Западной цивилизации, а вторые — во всем остальном мире, и в первую очередь, в России. Именно поэтому такое противостояние называют сегодня войной между Западом и Востоком. Среди властной элиты (и там, и там, но, прежде всего, внутри международных финансовых корпораций и среди разнообразных террористов) большинство  представляют «либерасты». А потому, борясь с террористами и финансистами, Вы боретесь, прежде всего, с «либерастами». Так уж случилось, что и в главной стране Западного мира (в США), и в главной стране остального мира (в России) президентами сегодня являются представители классического либерализма. У нас — Путин, а в США — Трамп. Вот потому, «все и смешалось в доме Облонских». И Трампу, и Путину активно противостоят их собственные властные элиты. Причем, если Трамп активно борется с ними и, как может, «тусует» их (население Америки разделилось в своих предпочтениях примерно пополам), то Путин абсолютно убежден в собственном превосходстве над «либерастами» (народ за Путина), и, по возможности, не трогает их. Давайте условно назовем «либерастов» — Клинтоном, а классических либералов — Прудоном, так удобнее будет рассуждать в дальнейшем. Так вот, и Трамп, и Путин борются с мировым Клинтоном за правду Прудона, а «бедному» Трампу вдобавок приходится бороться и со своим внутренним Клинтоном (и с «пароходом», и с «человеком»). В этом и заключается их схожесть и их различия. Путин является абсолютно договороспособным лидером своей страны, а Трамп способен выполнить свой договор только при условии победы над внутренним Клинтоном. Причем, этот самый внутренний Клинтон значительно сильнее для Трампа, чем мировой. И наоборот, мировой Клинтон для Путина намного сильнее внутреннего Российского Клинтона. Если Трамп и Путин сумеют договориться друг с другом (а куда им еще деться?), то это очень сильно «развяжет руки» Путину, и практически никак не скажется на положении Трампа. С другой стороны, Трамп — боец, и отступать не в его характере. Таким образом, надо понимать, что Трамп находится не в самом выгодном для себя положении, и ему приходится «лавировать». Отсюда и его «прыжки» то в одну, то в другую сторону.

Какая самая основная поведенческая черта среднестатистического человека Запада? И, тем более, любого западного политика или журналиста? Те, кто пожил и поработал или живет на Западе, скорее всего, будут единодушны в ответе: лицемерие. А что значит «лицемерить»? Смотрим у Даля. «Лицемерить — принимать на себя личину, быть двуличным, облыжным, действовать притворно, обманывать внешностью; прикидываться смиренным, ханжить; льстить кому из своих видов». Вырабатываемая с детства привычка лицемерить, т.е. лгать, не может во взрослой профессиональной деятельности не сказаться на качестве последней. Особенно это касается политиков, журналистов, аналитиков, историков и всех прочих гуманитариев. Привычка лгать поневоле приводит к частичному разрушению сознания. И мы это уже неоднократно наблюдали в многочисленных интервью В.В. Путина с ведущими западными журналистами. Постоянное лицемерие достигает недосягаемых высот, когда журналист начинает искренне верить в то, что в подсознании классифицировано как лицемерие? Либо оно действительно разрушает адекватное восприятие реальности, в частности, нарушает элементарное логическое мышление. Вот и журналист Фокс-ньюс во вчерашнем интервью с Путиным показывает отсутствие логики в вопросах и рассуждениях. Но манера ответов президента изменилась. Если раньше на подобные обвинения Запада он терпеливо разъяснял значение процедуры, справедливо ссылался на отсутствие реальных доказательств, то теперь президент России перешел в наступление. Не довольствуясь одними процедурными разъяснениями, Путин в ответ тычет американцев носом в наделанные теми гадости. По-видимому, нам не так долго осталось ждать нового Нюрнберга. Где подсудимыми будут режимы ведущих стран Запада, убившие своей античеловечной деятельностью десятки миллионов человек в одном лишь ХХ веке. Однако далеко не все Западные журналисты являются глупцами и обманщиками. Например, какой будет будущая эпоха, пытается представить автор новой книги Postcapitalism, экономист Пол Мейсон. Старые методы не исчезнут еще долго, но пришло время снова поговорить об утопиях, считает Пол Мейсон, между прочим, редактор экономики BBC. Вот его программная статья в The Guardian, которая наделала в последние дни немало шума.

«В течение большей части XX столетия левые мыслители представляли себе первый этап экономики после капитализма так. Эту силу к рынку применит рабочий класс — либо на избирательных участках, либо на баррикадах. Его рычагом станет государство, и частые эпизоды экономического краха предоставят для этого возможность. Однако в последние 25 лет крах потерпел именно проект левых. Рынок уничтожил плановую экономику, индивидуализм заменил собой коллективизм и солидарность, а резко расширившаяся рабочая сила мира выглядит как «пролетариат», но уже не мыслит и не ведет себя как таковой. Оказывается, капитализму положат конец не насильственные методы, а нечто более динамичное, которое уже существует, пусть и незримо, в старой системе и которое пробьется наружу и перестроит экономику вокруг новых ценностей и моделей поведения. Я называю это посткапитализмом. Замену капитализма посткапитализмом — как было и с феодализмом 500 лет назад, — ускорят внешние шоки. Как и в прошлый раз, новая экономика сложится под влиянием нового типа человеческого существа. И это уже началось. Посткапитализм стал возможен из-за трех фундаментальных перемен, которые принесли миру информационные технологии в последние 25 лет. Во-первых, они снизили потребность в труде, размыли границы между работой и свободным временем и ослабили связь между работой и оплатой труда. Грядущая волна автоматизации, которая сейчас затормозила из-за того, что наша социальная инфраструктура не может справиться с ее последствиями, кардинально снизит объем требуемой работы — требуемой не только, чтобы выжить, но и чтобы обеспечить всем достойное существование. Во-вторых, информация разъедает способность рынка правильно формировать цены. Дело в том, что рынки строятся на дефиците — а информация сейчас в избытке. Защитный механизм этой системы — формирование монополий, гигантских технологических компаний, причем в масштабе, невиданном в последние 200 лет. Однако они не смогут просуществовать долго. Такие фирмы строят бизнес-модели и повышают свою стоимость, приватизируя информацию, производимую обществом, и поэтому их корпоративное здание хрупко — оно находится в противоречии с самой базовой потребностью человечества: свободно пользоваться идеями. В-третьих, мы наблюдаем спонтанный рост совместного производства: появляются товары, услуги и организации, которые больше не следуют диктату рынка и менеджерской иерархии. Крупнейший информационный продукт в мире — Wikipedia — создается добровольцами бесплатно, что упраздняет бизнес энциклопедий и предположительно лишает рекламную индустрию доходов в размере $3 млрд. в год.

В нишах и ямах рыночной системы огромные части экономики начинают двигаться в другом ритме. Параллельные валюты, банки времени и самоуправляемые пространства множатся повсюду, хотя экономисты их почти не замечают. И часто это прямое следствие развала старых структур в посткризисном мире. Но эту новую экономику находят только те, кто ее тщательно ищут. В Греции, когда народные некоммерческие организации стали искать кооперативы по организации питания, альтернативных производителей, параллельные валюты и местные системы обмена, они обнаружили более 70 значительных проектов и сотни более мелких инициатив, от совместной езды на машине до бесплатных детских садов. Новые формы владения, кредитования, новые юридические контракты: за 10 лет возникла целая бизнес-субкультура, которую медиа окрестили «экономика обмена». Я уверен, что это путь к выходу — но только если эти микропроекты будут лелеять, продвигать и защищать, если работа правительств кардинально изменится. И должно измениться наше отношение к технологии, к собственности и к труду. Чтобы, создавая элементы новой системы, мы могли сказать себе и другим: «Это уже не просто мой механизм выживания, способ скрыться от неолиберального мира — это новый способ жить, формирующийся сейчас». Кризис 2008 года снизил на 13% общемировое производство и на 20% — глобальную торговлю. Глобальный рост стал отрицательным — а ведь рост меньше 3% в год и так считается рецессией. На Западе возникла депрессия более долгая, чем в 1929-1933 годах, и даже сегодня масса экономистов тревожатся по поводу возможной долгосрочной стагнации. Пока из решений предлагаются жесткая экономия плюс избыток денежных средств. Но это не работает. В наиболее пострадавших странах разрушена пенсионная система, пенсионный возраст поднимается до 70 лет, а образование приватизируется настолько, что выпускников ждет перспектива пожизненного долга. Услуги разваливаются, инфраструктурные проекты останавливаются. Даже сегодня многие люди не понимают истинный смысл этой «жесткой экономии». Это не восемь лет сокращения издержек, как в Британии, это даже не та социальная катастрофа, которая случилась с Грецией. Это означает снижение зарплат, социальных выплат и качества жизни на Западе в течение десятилетий, пока они не сравняются с растущими стандартами жизни среднего класса в Китае и Индии.

Между тем в отсутствие альтернативной модели складываются условия для нового кризиса. Реальные зарплаты упали или стагнируют в Японии, на юге еврозоны, в США и Британии. Вновь сложилась теневая банковская система, теперь она обширнее, чем в 2008 году. А 1% самых богатых становится еще богаче. Неолиберализм превратился в систему, запрограммированную на постоянные катастрофические провалы. Сломалась 200-летняя схема промышленного капитализма, при которой экономический кризис порождает новые формы технологической инновации, выгодные для всех. Прежде сила организованного труда вынуждала предпринимателей и организации больше не возрождать устаревшие бизнес-модели, а придумывать новые формы капитализма. Сегодня со стороны рабочей силы такого давления нет. Сегодня нас окружают не просто умные машины, но новый слой реальности, сконцентрированный на информации. Самолет управляется компьютером, он разрабатывался, тестировался и виртуально производился на компьютере миллионы раз, и он отсылает разработчикам информацию в реальном времени. Люди на борту — если им повезло — сидят в интернете. С земли он выглядит такой же металлической птицей, как в эпоху Джеймса Бонда. Но сегодня это одновременно и умная машина, и узел в сети. Он производит информацию. Но чего стоит вся эта информация? В бухгалтерии нет ответа на этот вопрос: интеллектуальная собственность сегодня оценивается бухгалтерами лишь на основании догадок. Для этого понадобится форма отчетности, которая включает неэкономические выгоды и риски. Что-то испорчено в нашей логике — в том, как мы оцениваем самую важную вещь на свете.

Великий технологический прорыв начала XXI века состоит не только в новых предметах и процессах, но и в том, что старые приобретают интеллектуальное качество. Информационная составляющая продуктов становится более ценной, чем физические вещи, из которых их производили. Но это ценность в смысле полезности, а не в смысле стоимости актива или обменной ценности. Это глубоко некапиталистическая логика. Во время и сразу после Второй мировой экономисты рассматривали информацию исключительно как «общественное благо». Правительство США даже постановило, что нельзя извлекать прибыль из патентов — только из самого производственного процесса. Потом мы начали понимать интеллектуальную собственность. В 1962 году экономический гуру Кеннет Эрроу сказал, что в свободной рыночной экономике цель изобретения — создание прав интеллектуальной собственности. И это проявляется во всех моделях цифрового бизнеса: монополизировать и защитить данные, захватить свободно обращающиеся социальные данные, созданные благодаря взаимодействию пользователей, направить коммерческие силы в те области производства данных, которые раньше были некоммерческими, выискивать прогностическую ценность в существующих данных — главное, чтобы никто, кроме корпорации, не мог воспользоваться этими результатами. Последние 25 лет экономика пыталась справиться с этой проблемой: все мейнстримовые экономические теории опираются на состояние дефицита, но самая динамичная сила в нашем мире — это сила изобилия, которая хочет быть свободной. Я видел попытки экономистов и бизнес-гуру сформулировать рамки, в которых будет понятно экономическое развитие, основанное на изобилии принадлежащей всему обществу информации. Но вообще-то их уже придумал один экономист XIX века. Его звали Карл Маркс. Левые интеллектуалы 1960-х признают, что один текст Маркса «подрывает все серьезные мыслимые до сих пор интерпретации Маркса». Этот текст называется «Фрагмент о машинах». В нем Маркс воображает экономику, где главная роль машин — производить, а главная роль людей — надзирать за ними.

В такой экономике главной производительной силой будет информация. Производительная сила автоматизированного ткацкого станка, телеграфа или парового локомотива не зависела от количества труда, затраченного на их производство. Она зависела от состояния знаний в обществе. Организация и знания вносили больший вклад в производительную силу, чем работа по изготовлению машин и управлению ими. Это революционное заявление. Оно предполагает, что как только знание становится производительной силой, главный вопрос уже не в том, как соотносятся прибыль и зарплаты, а в том, кто контролирует «силу знания». В экономике, где машины выполняют большую часть работы, знание, запертое внутри машин, должно стать «социальным», писал Маркс. Он представлял «идеальную машину», которая существует вечно и не стоит ничего. Такая машина не добавляет издержек в процесс производство и быстро снижает цену, прибыльность и трудозатраты во всем, к чему прикасается. В этих рассуждениях, опубликованных только в середине XX века, Маркс представлял, как информация будет храниться в «общем интеллекте» — когда все люди на Земле соединены общим социальным знанием, и каждое обновление этого знания приносит пользу всем. Это нечто похожее на информационную экономику, в которой мы живем. И Маркс считал, что существование такого феномена покончит с капитализмом. Посткапиталистический сектор, вероятно, будет сосуществовать вместе с рыночным сектором еще много десятилетий, но большие перемены уже происходят. В них будут участвовать государство, рынок и совместное производство за пределами рынка. Но чтобы это произошло, весь «левый проект», от протестных групп до мейнстримных социально-демократических и либеральных партий, должен перестроиться. И как только люди поймут логику посткапиталистического перехода, такие идеи больше не будут собственностью левых — они будут основой нового движения, для которого понадобятся новые ярлыки. Создав миллионы включенных в сеть людей, инфокапитализм создал новый двигатель исторических перемен: образованное и связанное с другими человеческое существо.

Это будет не просто переход к новой модели экономики. Параллельно еще возникают задачи избавления мира от углеводородной зависимости, решения надвигающихся демографических и бюджетных проблем. Но я говорю об экономическом переходе, запущенном информационными переменами, потому что до сих пор он оставался на обочине. И вообще посткапитализм — это про новые формы человеческого поведения, которые традиционная экономика едва ли считает уместными. Как же нам представить грядущий переход? Первое, что нужно понять — разные режимы производства выстроены вокруг разных вещей. Феодализм как экономическая система строился на обычаях и законах по поводу «обязательства», «повинности». Капитализм был выстроен вокруг феномена чисто экономического: рынка. Исходя из этого, можно предсказать, что посткапитализм будет не просто новой формой сложного рыночного общества. Но пока можно увидеть лишь самые примерные наброски того, каким он будет. Самым очевидным для Шекспира в 1600 году было то, что капитализм вызвал к жизни новые формы поведения и морали. По аналогии самая очевидная «экономическая» вещь для нового Шекспира в 2075 году будет полный переворот в гендерных отношениях, в области сексуальности или здоровья. Возможно, там не будет даже драматургов как таковых: может измениться сама природа медиа, как елизаветинские времена, когда были построены первые публичные театры. Феодальная модель сельского хозяйства столкнулась сначала с экологическими ограничениями, а потом с огромным внешним шоком — «Черной смертью». После этого случился демографический шок: слишком мало работников для обработки земли, в результате чего их зарплаты выросли, а старую систему повинностей становится трудно реализовать. Дефицит труда также привел к технологическим инновациям. Новые технологии, спровоцировавшие подъем торгового капитализма, стимулировали коммерцию (печать и бухгалтерия), рост товарного богатства (горнорудное дело, компас, быстрые корабли) и производительность (математика и научный метод).

Все это время присутствовала вещь, казалось бы, случайная для старой системы — деньги и кредит — но ставшая основой новой системы. При феодализме многие законы и обычаи строились на игнорировании денег, а кредит на высшей стадии феодализма считался греховным. Поэтому когда деньги и кредитование прорвались сквозь ограничения и создали рыночную систему, это выглядело революцией. А энергию новой системе дало открытие практически бесконечного и бесплатного источника богатства в Америке. Сочетание этих факторов поставило группы людей, которые при феодализме маргинализировались — гуманистов, ученых, ремесленников, юристов, радикальных проповедников и богемных драматургов вроде Шекспира — во главе социальной трансформации. В ключевые моменты государство переключилось от торможения перемен к их стимулированию. Сегодня капитализм разъедается информацией. Большинство законов об информации оговаривают право корпораций держать ее у себя, право государств иметь к ней доступ, но равнодушны к правам граждан. Сегодня информационные технологии — это эквивалент печатного станка и научного метода 500 лет назад, и они перетекают в другие технологии, от генетики до здравоохранения, от сельского хозяйства до кино, быстро снижая издержки. Современный эквивалент долгой стагнации позднего феодализма — все откладываемый взлет третьей промышленной революции: вместо того, чтобы быстро автоматизировать труд, уничтожая само его существование, мы продолжаем создавать никчемные и низкооплачиваемые рабочие места. И многие экономики стагнируют. Каким будет новый источник легкодоступного богатства? Это не совсем богатство: это «экстерналии» — бесплатные вещи и высокое благосостояние, генерируемое сетевым взаимодействием. Это подъем нерыночного производства, распространение информации, которая никому не принадлежит, пиринговых сетей и предприятий без начальников. Внешние шоки наших дней очевидны: истощение запасов энергии, климатические перемены, старение населения и миграция. Они меняют характер капитализма — из-за них он становится недееспособным в долгосрочной перспективе. Они пока еще не произвели эффекта, подобного «Черной смерти», но как мы видели в Новом Орлеане в 2005 году, чтобы уничтожить социальный порядок и инфраструктуру в финансово сложном и бедном обществе, не нужно бубонной чумы.

Если рассматривать глобальный переход таким образом, нам нужен не рассчитанный на суперкомпьютере пятилетний план, а проект, цель которого — расширить сферу действия всех этих технологий, бизнес-моделей и моделей поведения, которые рассеивают рыночные силы, социализируют знание, устраняют потребность в труде и подталкивают экономику в сферу изобилия. Я называю это «Проектом Зеро», потому что он нацелен на энергетическую систему с нулевой опорой на углеводороды, на производство машин, продуктов и услуг с нулевыми предельными издержками и на снижение минимально необходимого рабочего времени по возможности до нуля. В новом мире сила воображения станет критически важной. В информационном обществе ни одна мысль, ни один спор и ни одна мечта не уйдут впустую, где бы они ни появились — в палаточном лагере, тюремной камере или в офисе стартапа. Работа, проведенная на стадии разработки, позволяет снижать ошибки на стадии внедрения. И разработка посткапиталистического мира может быть модульной, как разработка софта. Разные люди могут работать над его созданием в разных местах, с разной скоростью и будучи относительно автономны друг от друга. Главное противоречие сегодня — это между возможностью бесплатного изобилия товаров и информации и системой монополий, банков и правительств, которые стремятся к закрытости, дефициту и коммерциализации. Все сводится к борьбе между сетью и иерархией, между старыми формами общественной жизни, основанными на капитализме, и новыми формами, которые предопределяют, что будет дальше. Утопия ли это — верить, что мы на краю нового эволюционного скачка за пределы капитализма? Мы живем в мире, где позволено заключать брак гомосексуалам, в котором контрацепция за 50 лет сделала среднюю женщину из рабочего класса более свободной, чем воображали самые главные вольнодумцы начала XX века. Почему же нам так трудно вообразить полную экономическую свободу? Любой анализ человеческой истории должен допускать вероятность негативного исхода. Такой исход преследует нас в фильмах-катастрофах, в фильмах о зомби и о постапокалиптическом мире. Но почему бы нам не представить себе и картину идеальной жизни, основанной на изобилии информации, не встроенном в иерархию труде и на разрыве связи между трудом и зарплатой?

Миллионы людей начинают понимать, что им продали мечту, которая в реальности не осуществима. Они отвечают гневом — и отступают к национальным формам капитализма, которые лишь раздирают мир на части. Наблюдать за всем этим — от левых фракций в Греции, выступающих за выход из ЕС, до американских крайне правых изоляционистов, — это как видеть воочию кошмары, которые снились нам во время долгового кризиса 2008 года. Сегодня нам нужны не просто утопические мечты и маленькие горизонтальные проекты. Нам нужен проект, основанный на разуме, доказательствах и проверяемых разработках, который встроится в ход истории и который сможет выдержать планета. И он должен начать работать» (источник: ss69100.livejournal.com). Можно целиком соглашаться с этими словами, а можно и поспорить по ряду изложенных выше мыслей, однако следует признать, что многое из вышеизложенного соответствует действительности. И впереди нас ждет именно посткапитализм. У автора этого сайта есть свои мысли по данному поводу, у Пола Мейсона подобные мысли — свои, у Путина и Трампа — свои, да и у Вас, уважаемый читатель наверняка есть свои мысли. И выбирать свое будущее предстоит не только Путину и Трампу, не только автору этого сайта и Мейсону, но и Вам, уважаемый читатель. И не только выбирать, но и строить его, хотите Вы того или нет. Не забывайте об этом.