Способы расчеловечивания людей
В предыдущих главах мы уже выяснили, что главную опасность для современной России представляют «либерасты». А что это такое? «Либераст» — это приверженец неолиберальной идеологии или расчеловеченный либерал. Другими словами, процесс расчеловечивания людей означает перевод их сознания с либеральных (или каких-то других) на неолиберальные рельсы. Какими же способами все это проделывается? Об этом очень интересно рассуждает в своих работах теолог В. М. Меньшиков. Данная глава как раз и построена на его взглядах и их сравнении с авторскими. Итак, начнем. «Опасность расчеловечивания многократно возрастает от того, что сегодня оно идет на самых разных уровнях и в него включены самые разные силы. Если под углом сказанного посмотреть на состояние современного общества, то можно увидеть, сколько социальных факторов направлено на его духовное и нравственное разрушение. Стратегия разрушения духовности на социальном уровне — формирование общества потребления и превращение людей в класс потребителей. Следует напомнить, что если в советско-американском противостоянии СССР делал ставку на созидание, на формирование человека-созидателя: не «каждому дано так щедро жить — на память людям голоса дарить», то Запад сделал ставку на потребление. Важно не делать — важно потреблять. Безусловно, в этой стратегии СССР был выше Запада. А затем СССР рухнул. И созидание рухнуло. Но в том-то и дело, что потреблять может только животное, а человек должен трудиться, должен в поте лица добывать хлеб свой. Только в труде человек как человек сохраняет себя. Однако как только человек перестает в поте лица своего добывать хлеб свой насущный, он неизбежно деградирует. Поэтому, оценивая социальные факторы с точки зрения их неблагополучия, на первое место следует поставить стремительное выбрасывание труда из жизни человека, его идеалов, его потребностей. С этой точки зрения крайне опасно, что многие люди в России находятся вне сферы настоящего, тем более творческого, труда. При этом не важно, какие причины выбрасывают человека из труда: нежелание работать или невозможность найти работу. Но разрушение труда не менее страшно и на уровне социума. Разрушение сельского хозяйства, промышленности и т.д. превращает в зоны духовно-нравственного бедствия целые села и города. Сегодня может исчезнуть русский народ, как исчезли в истории многие другие народы. Нефть и газ для России сегодня страшны потому, что они являются для нас тем же, чем были крепостные для освободившихся русских дворян, — источником даровых денег, которые можно пускать на все, что угодно, только не на дело, не на обустройство России. Увы, новый «креативный класс», говоря словами Гегеля, «ничто не забыл и ничему не научился». Все то же безумное выкачивание денег из страны и все те же виллы на лазурных берегах.
Уже русские религиозные философы прекрасно показали, что решение главных социальных проблем не сводится к проблеме собственности. Дело не в частной и не в общественной собственности. Человек может иметь миллиард и быть его хозяином, а может иметь три рубля и быть их рабом. Дело не в собственности, это только средство, а в духе. Каким духом, каким смыслом живет собственник и каким целям служит его собственность — вот главный социальный вопрос. А эта проблема духовная и нравственная. Социализм более соответствует сущности человека, он более оптимален для социального развития общества, нежели капитализм. Но социализм — как самоорганизация общества, как творчество общества и человека, а не как уравниловка и подачки, которые всегда и всюду развращают, а самое главное — общественная собственность не как идеологический фактор войны с Богом. Страшную опасность для современного общества представляет угроза разрушения управляемости общества, проявляющаяся сегодня во всем — от коррупции до неисполнения принимаемых решений. По сути дела, современные теоретические представления о государстве сосредоточены вокруг двух главных идей: максимальное отключение государства от жизни общества и автономизация различных ветвей власти внутри государственного организма. Первая идея: чем меньше присутствие государства в обществе и любой социальной сфере, тем лучше для общества и для любой социальной сферы. По сути дела, эта идея равнозначна педагогической идее, рожденной Руссо: чем меньше педагог вмешивается в жизнь ребенка и чем больше ребенок предоставлен сам себе, тем успешнее развивается ребенок: природа сама все сделает лучше любого педагога. Жизнь миллион раз опровергла эту теорию, она опровергает ее на каждом сантиметре воспитательного, образовательного пространства, тем не менее, эта идея живет, расширяется и укрепляется. Точно также несостоятельна идея отключения государства от управления обществом. Устранение государства от управления обществом — это не только угасание первого, но и распад последнего в силу элементарной потери управляемости им. Вторая идея — разделение государства на три ветви власти: исполнительную, законодательную и судебную. Заметим, что хотя эту идею возводят к Ш. Монтескье, но он предлагал совсем другую модель государства, в которой действительно было три ветви власти, но все решала исполнительная власть. Реальное же разделение трех властей есть абсурд. Представьте себе, что в организме разделились органы и стали жить сами по себе. Долго ли проживет такой организм? Представьте себе, что психика разделилась на три сферы — это даже не шизофрения, а что-то пострашнее. А вот применительно к государству почему-то такое разделение считается идеалом государственного устройства.
Что же такое государство? Государство есть орган управления обществом. И, соответственно, общество не может жить без государства, как не может организм жить без центральной нервной системы, и особенно без головного мозга. Можем ли мы предложить что-то для более правильного устроения государственной власти? Да, можем! Это построение целостной единой системы государственной власти. Единство государственной власти определяется единым руководителем, будь то царь или президент. Далее власть сама в себе должна иметь три органично связанные между собой ветви: планирования, исполнения и контроля. Первая ветвь — сфера планирования. Почему некоторые ученые ополчились против планирования? Во-первых, потому же, почему сегодня вообще ополчились против государства, а планирование и есть его важнейшая функция; во-вторых, потому что его связывают исключительно с Советским Госпланом. Но в том-то и дело, что советское государственное планирование было создано под мобилизационную экономику, мобилизационное развитие общества. И со своей задачей оно успешно справилось. Однако вместе с Советским государством было разрушено и Советское планирование. Кто планирует сегодня развитие страны? Президент? Едва ли! И что самое главное утверждает Дума? Бюджет. Но не программу развития страны. А ведь бюджет — это крохотная часть программы развития социума. Значит, Дума утверждает крохотную часть программы развития страны? А кто все-таки планирует ее реальное развитие в целом? В результате сегодня государственная власть России чаще всего работает в режиме живого реагирования, отвечая на текущую ситуацию. Безусловно, государство должно реагировать на текущие сигналы. Но его главное предназначение — долговременное развитие страны. А для этого должно быть долгосрочное планирование. При этом последнее должно соответствовать сути социума: его состоянию и развитию. В современной России планирование должно осуществляться на основе долговременного прогнозирования. Когда сегодня возмущаются, что наука России дает такой малый практический эффект, то надо спросить: 1) во что внедрять научные достижения — промышленность и сельское хозяйство еще не возродились? 2) где механизмы внедрения интеллектуальных достижений? Так вот система государственного планирования, которая будет создана на всех уровнях, и может стать реальным механизмом внедрения интеллектуальных достижений — от страны в целом до конкретных промышленных и социальных объектов. На уровне государственной власти сфера планирования конституируется в Комитете государственного планирования. Он должен собирать воедино весь прогностический потенциал страны, благодаря сбору информации и интеллектуальным разработкам, идущим от всех ветвей власти, от науки, от СМИ и т.д., и он же создает программу развития страны. Под эту программу формируется законодательная база (а сегодня каждый лепит закон, кому какой заблагорассудится) и делается государственный бюджет.
Вторая ветвь — исполнительная власть, призвана реализовывать практическое развитие страны. Организационно она представлена Советом министров. И третья ветвь власти — система контроля. Сегодня она фактически представлена счетной палатой. Как — в СССР был Госплан, но не было единого органа контроля, при том, что было много контролеров, так осталось и в современной России. В чем главный недостаток современного контроля? В том, что, во-первых, у нас нет системного контроля, во-вторых, контроль — это не поймать и наказать, а система, обеспечивающая бесперебойное и оптимальное функционирование всего общества. Но если в стране нет целостной программы развития страны, то и контролировать, кроме бюджета, нечего. Необходимо принципиально иначе понять и осмыслить цели и функции контроля на всех уровнях, и прежде всего на уровне государства. Контроль должен быть качественным. А для этого нужна оптимальная система контроля и профессионалы-контролеры высочайшего уровня. В связи с совершенствованием государственной власти, следует поставить и вопрос оптимальной организации представительной власти. Государственная дума — это представительная власть народа, это участие народа в государственной власти, всех в политической жизни страны, в осмысленной жизни политических партий. При этом непонятно, какова функция Совета Федерации и зачем он вообще нужен в системе государственной власти России?» (Меньшиков). Автор согласен с этими мыслями Меньшикова за исключением одного — лишним звеном в представительной власти народа является не Совет Федерации, а Госдума и разнообразные партии, ее составляющие. По мнению автора, все существующие сегодня партии в России являются либеральными, даже КПРФ. Исключение, как ни странно, составляет лишь Либерально-Демократическая партия Жириновского, которую автор назвал бы Русской Патриотической партией. Другими словами, название партий никак не соответствует их содержимому. А это, как минимум, нечестно. Впрочем, все это частности, поехали дальше.
«Сегодня на наших глазах идет стремительное разрушение наций. Между тем нация — это колыбель человеческой культуры, это условие оптимального развития каждого человека. Причем многие виды культуры могут существовать только в рамках отдельной нации, как могут существовать только в узком ареале определенные виды растений. Поэтому совершенно необходимо сохранить каждый народ и каждую нацию. К.Д. Ушинский писал: «Но если человеческая душа содрогается перед убийством одного недолговечного человека, то, что же должна бы чувствовать она, посягая на жизнь многовековой исторической личности народа — этого величайшего из всех созданий божьих на земле?» Но если с одной стороны идет разрушение национальностей, то с другой — идет не менее страшный процесс — разложение полинациональных образований, империй. Конечно, до сих пор отношение к империям в литературе в большинстве случаев отрицательное. И нет понимания, что империя — это качественно новый и более высокий уровень развития социума, сравнительно с моногосударством и что едва ли не все самое значимое и великое в культуре человечества было создано империями. Где было бы современное человечество, если бы не было Римской империи? При этом возможно два принципиально разных типа существования империи: империя, живущая за счет завоеванных территорий, та же Римская империя, Британская империя; и империя, поднимающаяся на более высокий уровень своего существования за счет сложения и развития своих внутренних потенциалов, например Византия. Ярким примером империи последнего рода была Российская империя, а затем и СССР. Здесь включение наций в общую цивилизацию, в общую страну возвышает и усиливает каждый народ, каждого человека. Кто бы знал Чингиза Айтматова или Расула Гамзатова, если бы не было Советского Союза? Но в любом случае, империя есть, во-первых, нечто более высокое, чем просто моногосударство, чем бы ни было представлено это «моно»; во-вторых, это особый вид социальности. Именно империя и реализует тот стиль, который получил название имперский стиль. Распад СССР означал и деградацию всех высших культурных достижений. Я не знаю, вышла ли хотя бы одна бывшая республика СССР на уровень материальной жизни СССР, но в культуре ни одна и близко не вышла на этот уровень. И неизвестно, выйдет ли! Даже Россия! И что же вместо национальных государств и империй? А вместо них идет формирование антропоморфной массы, где высшим проявлением всего и вся, даже подвигом, является мерзость во всех ее видах, а высшим проявлением культуры — движущиеся комиксы с редкими англоязычными криками.
Духовная болезнь сегодня серьезно поразила всю культуру, и в первую очередь художественную. При этом с одной стороны, уничтожается традиционная культура; замалчивается или извращается классическая культура; с другой — создается культура, в основе которой лежит темное начало. И главная причина этого — отступление художника от Бога. И это не только фраза. Известный русский философ С.Л. Франк выявил, что искусство очень близко соприкасается с духовностью, и поэтому оно дает возможность хорошо почувствовать духовное начало, подчас даже раньше самой религии. И в то же время, в силу этого искусство может стать и проводником темных энергий, может служить темным силам, а значит, быть причиной деэстетизации мира. При этом особую опасность представляет то, что не только сама культура со второй половины XIX века устремилась к темным энергиям, разрушительным силам и ценностям, но и то, что с конца 60-х спецслужбы западных стран, спасая правящие сословия, сумели направить развитие искусства в сторону служения темным силам — рок, секс, наркотики. В этой связи очень большую опасность представляет реформа российского образования, отсекающая российских школьников от русской классики. Следовательно, важнейшей задачей современного социума должно стать формирование социума и человека как носителей высокой культуры. В ряду важных факторов уничтожения духовно-нравственной сферы особую опасность представляет уничтожение науки, так как наука — это не только рациональная культура, а это важнейший вид современной культуры, это основа современной европейской цивилизации. При этом уничтожение идет как физическим путем, например сокращением финансирования, так и путем различных организационных решений, как, например, современная реформа РАН. Этому процессу служит и современная постмодернистская философия с ее отрицанием положительного содержания науки. Нельзя не видеть и серьезной опасности очередного втягивания науки в войну с религией. Следует сказать, что философы, общественные деятели и ученые, воюющие с религией, напоминает деятелей, которые воюют с искусством. Ничего путного из этого никогда не получалось. И как хорошо, что в СССР не нашлось ни одного ученого, который стал бы в 60-70-е гг. сбрасывать с парохода современности Пушкина и Блока. Наверное, поэтому некоторые российские ученые в последнее время решили прославиться на поле брани с религией. Ничего хорошего из этой войны не выйдет.
Сегодня очень многие озабочены непредсказуемой судьбой нашего образования. Но надо понять, что его судьба определяется, говоря современным языком, не тревогой миллионов людей, а тем трендом, в котором развивается Россия. А этот тренд, прежде всего, направлен на построение капитализма в России и на уничтожение всего советского: сельского хозяйства, промышленности, медицины, пенсионной системы. Советская пенсионная система была уничтожена не потому, что она плоха или хороша. Но потому, что она не вписывалась в новый тренд. Ее надо было уничтожить. Ее и уничтожили. То, что ее уничтожил Зурабов, никогда никакими социальными вопросами не занимавшийся, — никакого значения не имеет для результата. Точно также под видом реформ будет уничтожено российское образование и российская наука. Какие проблемы решают бесконечно идущие реформы современного образования? Назовите хотя бы одну значимую проблему, которую удалось решить современному российскому образованию. Их нет. Во что уходит российское образование? В решение каких-то формальных проблем. Более того, трагедия его в том и заключается, что внутренние проблемы современного российского образования решают с помощью внешних реформ. Как решают проблемы развития интеллектуального воспитания? С помощью ЕГЭ. Но это, каким бы ни был сам процесс ЕГЭ, — искусственное стимулирование. А где внутренние механизмы: содержание, технологии развития самого умственного воспитания? Какое образование в России выстроит нынешний социальный тренд? Сколково и Болонский процесс! Но это деградация образования и науки. Педагогическая стратегия уничтожения современного российского образования заключаются в переформатировании образования и воспитания с формирования творцов на формирование потребителей. Важнейшее направление — свертывание духовно-нравственного воспитания. В этой связи очень интересно увидеть, как менялось в Европе отношение к духовной сфере. Если в Средние века смысл всего образования сводился к духовному формированию, то, начиная с эпохи Возрождения, в сознании педагогов все большее значение стало придаваться интеллектуальному воспитанию, тогда как духовному все меньше и меньше. И теперь оно сводится к нулю. Высшее образование будет уничтожаться путем введения бакалавриата и магистратуры, между собой практически не связанных. Высшее образование автоматически опускается на уровень, высшему образованию не соответствующий, бессмысленной реорганизации вузов (эти бесконечные реорганизации, ничего не решающие, ничего не значащие, но держащие в состоянии напряжения и бессмысленной деятельности высшее образование); искусственного сокращения числа вузов, под каким бы предлогом это ни делалось (за исключением закрытия вузов-фантомов, вузов-фикций, вузов-призраков).
Важнейшее средство разрушения образования — это депедагогизация социальной и образовательной среды. Общество, устремленное в космос, формирует творцов, общество потребления — безликую массу, где самым значимым явлением становится преступление — посмотрите современные СМИ: кто в них главный герой? В результате разрушения педагогического потенциала социальной, научной и образовательной среды развитие образования станет так же невозможно, как невозможен рост гриба без грибницы. Ну и наконец, деидеологизация. Всем известно, что одним из первых стратегических шагов новой России был отказ от идеологии как пережитка тоталитарной эпохи. При этом нередко в подтверждение этой версии говорят: «Вот живет же Европа без всякой идеологии». Но живет ли? В том то и дело, что идеология — это жизненный образ и сокровенный смысл бытия общества, поэтому отсутствие идеологии для общества — это то же самое, что отсутствие смысла жизни для человека. Однако если говорят, что страна отказалась от идеологии, то есть потеряла смысл своего существования, то не верьте этому, потому что отсутствие смысла жизни в человеке возможно только в одном случае — если человек мертв. Даже алкоголик имеет смысл жизни — найти утром водки. И если страна еще жива, значит, страна имеет смысл своего существования. Какой же смысл своего бытия имеет современная Россия? Его она сформулировала в 90-е гг.: рынок все решит, а Запад нам поможет. Разумеется, эта идеология настолько убога, что ее и высказать никто вслух не смеет. Но реально наша страна живет именно в пространстве этой разрушительной идеологии, потому что никакой другой у страны нет. В этой ситуации, казалось бы, страна должна все сделать, чтобы создать свою идеологию. И, казалось бы, проще простого ее создать. Ну что было хитрого в предшествующих идеологиях Руси-России, выражающихся в самых обыденных словах: за землю русскую, за веру христианскую; Русь святая; православие, самодержавие, народность. Казалось бы, чего проще придумать нечто подобное? Но в том-то и дело, что для того, чтобы эти абсолютно простые слова имели жизненное значение и смысл, по которым все живут и за которые все умирают, надо чтобы эти слова имели глубоко сокровенный, жизненно важный смысл для каждого человека и народа в целом. Слова «за землю русскую» имеют смысл только тогда, когда земля — это не товар и не почва, куда можно бухать семена и удобрения, а мать сыра-земля. И если современные славяне даже не понимают, что это такое, значит, они уничтожат свою землю. За веру христианскую можно умереть только тогда, когда вера — это главная цель жизни человека, заключающаяся в обретении жизни вечной в Царствии Божием, а не красивое сооружение посреди села или города. Поэтому идеология это не красивые слова или символы, а сокровенный смысл и образ жизни народа. Подлинная идеология, как и подлинное искусство, — это тоже абсолютная правда. В противном случае идеология превращается в средство разрушения страны, как мы это видели в СССР, когда идеология стала обслуживать правивший партийный аппарат.
Иное дело, что понять идеологию не менее сложно, чем понять подлинное искусство и литературу. Сколько издевалась и издевается русская интеллигенция над идеологией: православие, самодержавие, народность. Потребовался гений Л.А. Тихомирова, прошедшего через каторгу, чтобы понять, что именно самодержавие — оптимальный способ управления Россией. И значение этого принципа многократно возросло в наши дни. Сегодня развитие мира во многом определяют транснациональные корпорации, на протяжении сотен лет управляемые представителями одних и тех же семей. А государственная власть в каждой стране почему-то должна меняться раз в 4-6 лет, обрекая страну на разрушение преемственности. Но этого понимания не хватило ни российской интеллигенции в целом, ни российскому народу в целом. Поэтому мало создать истинную идеологию, ее надо еще и понять, и принять. Может ли современный российский народ создать новую идеологию? Да, может. Но идеологию, как и искусство, нельзя создать искусственно. Идеология — это результат поиска всего народа и его выдающихся людей. И неизвестно, кто сможет ее создать: князья Владимир или Александр Невский; известный всей Руси преподобный Сергий Радонежский или неизвестный инок Филофей. А может, ее создаст и какое-то сообщество, подобно тому, как современную идеологию создает мировое либеральное сообщество. Идеология будет очень сложной. И она должна вобрать весь смысл предыдущих идеологий — от отношения к земле до устремленности народа в будущее. В этой связи одной из самых важных идеологем должна стать идея преображения. Не сохранение, а преображение мира в рамках его закономерностей. Если исходить из того, что главной идеологемой Запада на протяжении веков была идея научно-технического прогресса, и этим же принципом руководствовалась последние века, начиная с Петра I, и Россия, то следует ввести более глубокое понятие — понятие преображения. Преображение, прежде всего, самого человека и общества, а потом и преображение окружающего мира. В связи со сказанным следует оговорить следующее. Действующую в современном мире идеологию создает мировое либеральное сообщество. Либерализм — это мировое интеллектуальное движение образа жизни. В чем его смысл? Разрушение традиционных духовно-нравственных констант общества, на которых держится все — от армии до семьи, и вместе с этим разрушение всех традиционных институтов, страт и сфер — от семьи до государства. Значит, должно быть, сообщество, которое могло бы разработать иную идеологию и отстаивать ее в борьбе с либеральным сообществом. А как можно противостоять современной либеральной идеологии, если сегодня нет даже той организованной силы, которая есть у носителей духовной смерти.
Поэтому необходимо создание интеллектуального сообщества, призванного осмыслить общество с позиции духовности и нравственности. И найти пути выхода из существующего кризиса. Это нахождение и самых оптимальных решений социального развития для всех социальных сфер — от промышленности до образования. Тогда можно рассчитывать на то, что появится шанс на спасение, так как у человечества будет та интеллектуальная сила, которая сможет найти оптимальные пути развития человека и общества. Ядром и началом такой структуры мог бы стать Изборский клуб, другие интеллектуальные сообщества России. И тем самым именно Россия дала бы шанс на спасение не только своей страны, но и европейской цивилизации. Можно продолжить этот список действительно смертельно опасных угроз. Но гораздо важнее понять, что преодоление всего спектра смертельных угроз возможно при одном условии, если мы поймем, что мы попали в историческую ловушку, из которой не может быть простого выхода. И прежде всего потому, что мы по-настоящему не осознаем всего масштаба и всей серьезности бушующего кризиса, не имеем сил, а главное — желания его преодолевать» (Меньшиков). И с этими мыслями Меньшикова автор согласен (в основном и целом). Правда, у автора возникли некоторые вопросы по поводу ссылки Меньшикова на слова Л.А. Тихомирова о том, что самодержавие является оптимальным способом управления Россией. Если имеется в виду сам принцип единоначалия, то никаких возражений. Если же подразумевается наследный принцип передачи власти, то автор категорически против. Именно власть, причем, любая, является самым могучим очагом расчеловечивания попавших туда людей. А потому, она непременно должна периодически заменяться, хотя бы раз в десятилетие. Прав был Сталин, когда говорил, что можно расстреливать без суда и следствия любого чиновника, находящегося во власти сверх положенного срока, повод всегда найдется. Более того, все люди разные, как и все правители — кто-то может выдержать «удавку» власти на протяжении нескольких десятилетий, а кто-то «сломается» уже в первый год. А стало быть, и заменять «единоначальников» надо ровно тогда, когда народ захочет этого.
В любом случае, как говорил в свое время Р.П.Уоррен: «Ты должен сделать добро из зла, потому что его не из чего больше делать». Если бы у нас в России сейчас было самодержавие, надо было бы думать о том, как улучшить его. Сегодня в России — президентское правление, а стало быть, и думать надо именно об его улучшении. Одним из главных мотивов поведения любого разумного и думающего человека, в том числе, и автора — никогда не делать то, к чему его, так или иначе, принуждают. Если есть возможность, то вообще ничего не делать, ну а если такой возможности нет, делать что-то другое. Это как в единоборствах. Если твой противник — достаточно обученный человек, то на любой твой выпад он будет отвечать хорошо заученным приемом, и так же заученно будет готовиться к следующему выпаду. И чтобы победить его, придется менять правила игры прямо во время ее проведения. Другими словами, он ждет удара справа, атакуй его слева, и наоборот. Правда, во время единоборств человек может полагаться только на свое подсознание (нет времени осознать происходящее), а в обычной жизни — и на подсознание, и на сознание, вот и вся разница. В последнем случае, перед тем, как что-то сделать, надо хорошенько подумать, не забывая при этом использовать и свое подсознание. Именно так автор всегда и поступает. Давайте и здесь будем рассуждать, исходя именно из этого принципа. И тогда выходит вот что. Меньшиков абсолютно верно рассуждает о принципах и способах расчеловечивания людей, но относит все это только к населению России. А между тем, наибольшему расчеловечиванию подвергаются как раз власть предержащие, а не народ. А вот вред от этого процесса достается именно народу, а не самой власти. Вот и бороться, первым делом, надо с расчеловечиванием людей во власти, а не где-то еще. А как это сделать? При нынешней выборной системе в России — никак! А чтобы поменять ее, надо, прежде, поменять Конституцию страны. Вот Вам и предельно короткий ответ на данный вопрос.